С деньгами было совсем плохо, никто тогда не называл девяностые лихими, но было бедно. Так и жили они вдвоем, от аванса матери до стипендии дочери, и от стипендии дочери до зарплаты матери.
-Я буду мыть подъезд, мам. Может во всем доме все подъезды мыть?
Мать вздохнула, но не сказала, что это тяжело и совсем неблагодарно. Хоть какие-то деньги.

С самоназначенной старшей по дому, пожилой властной и очень тяжелой в общении , женщиной, она договорилась сама, согласившись без каких-то возражений на пятьдесят копеек с человека. Согласилась, потому что вообще не знала цену, даже если бы знала, то спорить не было смысла.
-Да, и не забудь, что раз в неделю моешь, а еще раз в неделю подметаешь!

Облачившись в старые спортивные штаны, растянутую майку, еще школьную куртку, и повязав на голову модную бандану, на днях подаренную другом на 8 Марта, шагнула за входную дверь.

На каждый подъезд уходило примерно минут сорок. Самое трудно было это налить воды.
Нехотя соседи первого или последнего этажа пускали ее к себе за водой. Ей даже было проще таскать ведра из своей квартиры с последнего этажа, чем видеть и слышать недовольство. К работе она относилась серьезно, потому что любую работу надо делать хорошо, и когда одна из сторожил дома указала, что нужно добавлять стиральный порошок, она и тут не стала спорить.

За первый месяц, март, саамы грязный, она получила со всего дома 50 рублей, примерно столько же, сколько была ее стипендия. Они с мамой пошли на рынок, купили стандартный у них на тот момент, набор продуктов: картошку, яйца, макароны, сливочное масло, чай, кетчуп, майонез, и сыр, много сыра, потому что когда в доме есть сыр, то голодным не останешься, тем более утренние горячие бутерброды с сыром стали уже семейной традицией. На коробку дешевого порошка для мытья подъезда денег не хватило уже. И в следующий раз она мыла пол уже без порошка.

Она встретила его случайно, обрадовалась. Он тоже был рад ее видеть, сказал, что все-таки скучает по ней в своей Москве. Проводил ее до дома, поднялся даже на этаж, но расстаться они не спешили, не успев наговориться.
-Садись на ступеньки. Тут чисто.
-Точно?
-Точно. Я мыла как раз сегодня. Правда без порошка, я уже второй месяц без порошка мою. Хорошо, что эта весенняя грязь закончилась...
-Так ты чего подъезд моешь?
-Ага, все три, во всем доме.
-Ты сошла с ума!
-Когда я стану богатой и знаменитой, я скажу: «Чего я только в жизни не делала, даже подъезд мыла»
И только на следующий день она обнаружила в кармане «пятихатку». И именно так она сама назвала эту купюру, ведь она была от него, а он первый от кого она слышала это слово, он тогда еще смеялся над ее незнанием много чего, хотя был немного младше.

В мае на втором этаже поселилась кошка с котятами. Старшая по дому хоть и ругалась, что загадили подъезд, но втайне сама подкармливала кошек. А та женщина, которая жаловалась на отсутствие порошка, собрала во дворе собрание жильцов на тему некачественного мытья подъездов. Про собрание она случайно узнала, просто шла мимо. Как удачно выбрано время для собрания, как раз, именно вчера она собрала с жильцов последние деньги за май. К некоторым приходилось по несколько раз звонить, то дома не было, «то все деньги у жены», то «я вас не знаю, и дверь не открою», но вот последний раз как-то все удачно сложилось и свои пятьдесят рублей она уже отдала маме.
Сказать слово ей почти не дали, не требовали объяснений, а когда потребовали убирать за кошками, то были откровенно посланы на х.. Старожилы дома все преподаватели пединститута, профессоры, доценты, конечно, не ожидали от внучки доцента кафедры истории такого речевого оборота, но в последствии, перестали смотреть на нее пренебрежительно, разводили кошек в подъездах, собак около подъездов, убирались от случая к случаю.

Больше полы в подъездах она не мыла.

Ощущаю себя пустым граненым стаканом из "душной пельменной", давно потерявшим свою чистоту и прозрачность. Конечно, его торопливо моют руки посудомойки, но, если бы пришлось бы снимать отпечатки пальцев, ничего бы не вышло, так как не смываются отпечатки ни пальцев, ни губ людей. Разных, порой удивительных, потому что непонятно как их занесло в нашу пельменную.
Вот мальчишка шести лет, с папой пришел, пьет сок томатный...из меня.
А вот, наверное даже, невинная девушка, лет восемнадцати - для нее "три топора", она морщится, но допивает до конца, не сводя зеленых глаз со своего спутника, с загорелым, небритым очень мужественным лицом и с наколками на пальцах. Дурочка.
Вот две девчонки-студентки...заказали водку! Зачем им водка, если они дальше все равно идут в компанию выпивать?
Ого, в меня налили чай. Кому же он? А ну точно, здравствуйте профессор. Изменить можно напиткам, но месту встречи с ними - никогда! Хлебните тогда чайку за своё постоянство!
А это кто? Что-то знакомое...Так это тот мальчишка, который когда-то с папой приходил! Пиво. Жигулевское. Вот оно "поколение некст". Деточка, опомнись, одумайся! Забыл как два года отец пьяный замерз, заснув на детской площадке во дворе?
А это не забудешь никогда. Во мне ...кефир. Катенька, девочка моя, почему кефир, а не пиво на опохмел? Ты решила с нового года бросить пить? Значит я больше не увижу тебя здесь?
Ой, опять он. Как же я не люблю когда он приходит, требует пива, быстро выпивает, а потом наливает в меня это пойло из аптеки. Вымойте меня, скорей.
И все это бесконечно, суетливо. Руки, губы, слова, признания, истории, болезни, пошлость, грязь, снова грязь, невинность, непорочность. Опустошение. Ототрите меня с порошком до блеска, до голубизны стекла, и уберите в самый дальний угол шкафа, потому что, самое главное сейчас, это не разбиться на множество маленьких квадратных кусочков, как это обычно бывает с гранеными стаканами.